Разговор на кухне
Уже второй час ночи. Мы с подругой Катькой сидим на кухне, пьем чай и сплетничаем. О чем говорим? О мужчинах, конечно. Катька ест лимон без сахара, морщится и кривит рот.
- Славка верит, что я в восторге от каких-то его презервативов... то ли с "усиками", то ли с "пупырышками", - говорит она.
- А ты в восторге?
-Как я могу быть в восторге, если я внутри даже не чувствую - в презервативе он или нет! А ты чувствуешь?
- Нет.
- А зачем тогда пупырышки делают? - она слизывает лимонный сок с ладони.
- Не знаю. Тешат мужское самолюбие. - Я где-то читала, что во влагалище почти нет нервных окончаний. Чем там чувствовать?!
- Как это - нет нервных окончаний?
- А так! Ты "Тампакс"чувствуешь в себе?
- Нет, конечно.
- Вот! Какие же тогда, к черту, пупырышки?..
Мы молчим. Ночь окружает дом и словно подглядывает в окна, прилипнув к стеклу.
- Тебе надо пить витамины, - говорю я, глядя, как Катька терзает уже второй лимон.
- Надо. Весенний авитаминоз. А ты что пьешь?
- "Витрум"... Раньше пила "Центрум", но уж больно дорогой стал, собака... Слу-ушай, Кать, а ты чувствуешь, когда он... Ну если без презерватива...
- Кончает, что ли?
- Ага.
- Ну как такое можно почувствовать? Это только в бульварных романах пишут: "Она ощутила тугую струю спермы внутри себя", - Катька закатила глаза и раздельно произнесла басом: - Ха-ха-ха! А вот я всё время думаю: "Кончил он уже или нет?".
Я тоже никогда не могла угадать этот момент мужского оргазма, и сигнальными огнями для меня было только поведение самого мужчины, но никак не ощущение его "тугой струи".
- Знаешь, что я еще не чувствую? - шепотом произносит Катька и манит меня пальчиком.
- Что? - так же шепотом спрашиваю я, и тянусь к ней через стол.
- Маленький член - со всей дури орет она мне в ухо.
Я отшатываюсь, опрокидываю чашку с чаем сначала на себя, потом на мирно спящего у моих ног кота, вскакиваю и тоже ору:
- Дура! Сумасшедшая!
Катька заливается смехом. Я стою в мокрых джинсах, смотрю на хохочущую подругу, на растекающуюся по столу лужицу чая и тоже начинаю улыбаться:
- Дура. Ты, Катька, самая настоящая дура.
* * *
Третий час. Я сижу в одних трусиках, задрав ноги на батарею, ем лимон без сахара, морщусь и слизываю с ладоней кислый сок.
- Нет, ну ты мне объясни - где находятся все те женщины, о которых говорят, что для них, мол, размер не имеет значения? - пристает Катька.
- Катюха, вообще-то это действительно не так важно. Главное, чтобы мужчина был умелым.
- А мне не нужен умелый с маленьким членом! Дайте мне неумелого, но с нормальным - я его сама всему научу!
- Тоже верно. А вот я ненавижу, если у парня слабая эрекция! Может быть это и нормально для половины мужиков, как говорят врачи всякие, но у меня, глядя на такого, словно тоже все опускается.
- Да, я тоже не могу завестись на фоне такой безрадостной картины. - вздыхает Катька. - Потом злюсь на него, фыркаю. Всегда кажется, что это я недостаточно его возбудила... Помнишь Димку? Молодой парень, сперма из глаз брызгать должна! А у него такое что-то... И секс у нас был раз в две недели.
- Да ты что?!
- Представь себе! И то, пока вся эта канитель закончится - с меня семь потов сойдет!.. А хороший парень ведь, но постель с ним - каторга. И мне до лампочки было все, что он умел! Если у него между ног что-то такое вяленькое, то меня уже ничто не возбуждает, хоть ты убей! Вот и разошлись.
* * *
- А что тебя возбуждает больше всего?..
- Больше всего меня возбуждает то, что он возбужден. Заводит меня вид возбужденного мужчины, понимаешь? Лучшего зрелища не существует! А еще заводит нестандартная ситуация. Однажды я ехала в автобусе со своим парнем...
- С кем именно?
- С ума сойти, с такой подругой невозможно никакую тайну иметь! С Валерой.
- У него машина сломалась, что ли?
- Да не помню я! Что ты перебиваешь?!
- Ну ладно, дальше что?
- Так... Автобус полупустой, мы сидели сзади, молчали. Вдруг ни с того ни с сего я ему положила ладонь на... Он ошалел, стал оглядываться на людей, но руку мою не сбросил.
- А пассажиры?
Мы же сзади сидели, а за спинками сидений и не видно, что там у кого между ног происходит. Потом я расстегнула ему ширинку... Главное - мы неподвижно сидели с невозмутимыми лицами, как сфинксы, двигалась только моя рука.
-- А он?
- В окно смотрел, но, по-моему, ни фига не видел. Только застонал в конце. Даже кто-то обернулся.
- А ты?
- А что я? Достала платок и вытерла руку.
- И все?
- Да.
- А почему он не сделал тебе то же самое?
- Хм... Не знаю.
- А ты хотела бы?
- Кончить на заднем сиденье автобуса при всем честном народе?..Еще бы!
- Почему же ты не дала это ему понять, если он сам не догадался? - Не знаю. Может, он стеснялся или еще что.
- Ага, а с расстегнутыми штанами сидеть не стеснялся?
- Слушай, чего пристала? Не думала я как-то о своем удовольствии.
- Но почему?
Катька долго и растерянно смотрела на меня, а потом вздохнула:
- Не знаю.
Я улыбнулась:
- Но ведь Валера был неплохим любовником?
- Вообще-то да. К тому же, я его любила. Знаешь, я до сих пор помню его запах. Его руки помню...
- Ага, глаза, губы, руки, ноги, пятки...
- Да ну тебя! Стебешься всю жизнь!
- Ты хочешь сказать, что не помнишь его пятки?
- Все, смерть твоя пришла, - Катька тянется через весь стол к моей шее.
Я делаю ужасное лицо, закатываю глаза и хриплю:
- Пя-а-атки...
* * *
Если честно, то он был чересчур сладеньким в постели, - продолжает Катюха пять минут спустя.
- То есть?
- Ну... он был убежден, что женщине нужна долгая прелюдия, вот и тянулась иногда эта прелюдия нескончаемо.
- А ты что бы предпочла?
- Нет, мне, конечно, приятны ласки, но не так же долго! Я перегораю за это время!
- Надо было сказать.
- Стеснялась. Он бы обиделся. Он же мнил себя суперлюбовником.
- Ну дала бы иначе как-то понять.
- А-а, все равно не спешил!.. А мне иногда хотелось чего-то дикого, я бы даже сказала - жесткого.
- Ну я не знаю!.. Вообще-то у меня тоже было нечто подобное с Лешей. Он ведь такой чуткий, ласковый. А однажды мы поругались зверски...
- Посуду били?
- Нет, посуду не били, но орали друг на друга до хрипоты. Потом я стала вышвыривать его вещи из шкафа. Надо сказать, что перед этим я вышла из ванной и на мне, кроме длинной футболки, ничего не было.
- Вообще?
- Абсолютно. Ну вот, стал он вещи с пола собирать, меня от шкафа оттягивать, и в процессе оттягивания сообразил, что на мне, извиняюсь, даже трусиков нет.
- Орать перестал?
- Тут же! Но я-то орать продолжала, вырывалась и размахивала руками.
- Вырвалась?
- Куда там! Короче, свалились мы на ковер, он схватил мои мельтешащие руки и крепко прижал их к полу над моей головой, а свободной рукой задрал футболку и без всякой прелюдии...
- А ты?
- А я извивалась как змея, вырывалась, кусалась, плевалась...
- Плевалась?
- Вполне возможно.Честно говоря - не помню, я ж невменяемая была!
- Невменяемая от злости?
- Сначала от злости, потом - от страсти.
- Так тебе понравилось?
- Еще как!
- Вот те на! Я думала, что я одна такая мазохистка!
- Катька, ну разные ситуации ведь бывают. Именно тогда это было восхитительным, к тому же мы оба понимали, что все это немножко игра, а в другой ситуации я наверняка не потерпела бы такого обращения.
- А закончилось все чем?
- Я испытала самый зверский оргазм в своей жизни! Он, кажется тоже. Потом я почему-то начала тихо плакать, он стал меня целовать и шептать: "Я сейчас умру от нежности". В итоге мы обнялись и заснули на том ковре среди разбросанной одежды.
- Сплошная романтика! - вздыхает Катя. - А вот я тебе сейчас что расскажу! И снова про Валеру. В октябре он уехал в командировку. Через пару дней позвонил, я легла с трубкой на кровать, слушала его забавные рассказы о командировочном житье-бытье, улыбалась, плавала в его голосе. Знаешь, как это бывает, когда важен не смысл беседы, а интонация?.. Внезапно я поймала себя на том, что играю с соском через блузку. Я возбудилась от одного его голоса, представляешь! Рука тут же сама потянулась вниз. Валерка продолжал рассказывать какую-то ерунду, а я отчаянно мастурбировала, закусив нижнюю губу. Я сжала ноги и металась по подушке. Он что-то спросил, но я не могла ответить, меня уже несло девятым валом. Все мои чувства сосредоточились на его голосе и горячей, пульсирующей, влажной плоти под пальцами. Он позвал меня по имени, и тут все во мне взорвалось таким диким фейерверком, что я едва сдержала крик... "Что, что происходит?" - слышу как в тумане. "Ничего, милый. Обычный женский оргазм".
- Ты так и сказала?
Катька смеется:
- Нет, а зачем?
- Может ему бы понравилось? Фантазия заработала бы и все такое...
- Мне кажется, слухи о мужских фантазиях сильно преувеличены. Однажды на одной вечеринке я шепнула Валерке, что забыла одеть трусики...
- Забыла?
- Да специально не одела! Вычитала в каком-то журнале, что мужчин это якобы страшно заводит.
- Завело?
- Ага, он мне сказал: "Катя, у тебя что, маразм? Как можно забыть про трусы?"
* * *
- Скажи мне, разлюбезная подруга, какого черта мужики нас за идиоток держат? - опять начинает Катя.
- То есть?
- Ну почему, если я так картинно стону, то я считаюсь сексуальной женщиной, а если молчу - фригидной? Я когда сама себя ласкаю - я молчу. Понимаешь, - молчу! И получаю оргазм гораздо более сногсшибательный, чем с мужчиной.
- Ну это потому, что наедине с собой ты не скованна, наслаждаешься по полной программе, без оглядки на партнера.
- Вот! Я не скованна. А когда я стону - я скованна. Я играю. Я отвлекаюсь на эти дурацкие звуки!
- Ну так не стони!
- Как это - не стони? Он же меня задолбает: "Тебе хорошо было? А почему ты молчала?"
- А он стонет?
- Нет.
- Почему же он требует этого от тебя?
- Ну... Эти звуки ведь должны женщины издавать...
- Кто сказал, что должны?
- Ну... в фильмах и все такое.
- Ну это же невозможно контролировать! Самой тебе этого хочется?
- Нет! Нет и нет! Я губы закусываю в этот момент и дыхание задерживаю. О каких стонах, блин, речь, если я сознание теряю?
- Объясни ему.
- Бесполезно. Он считает, что я должна ему дать понять, как я его хочу. И чем громче, тем лучше. А при этом, действительно, сам молчит, как рыба. Попробовал бы он стонать и охать по сценарию, когда мысли совсем не об этом. Вообще его идеал, как мне кажется, - орущая брюнетка.
- Перекрасься. И в постели начни трубить, как слониха.
- И темные волосы мне не идут, и как слониха я буду выглядеть весьма неубедительно... Блин, ну что за жизнь!
- Наплюй! Если он не хочет тебя понять, о чем тогда речь? Он так всю жизнь только о себе думать будет.
- В том-то и дело, что он утверждает, что это я только о себе и думаю.
- Значит, он считает, что лучше бы ты ничего не испытывала, но только бы стонала?
- Не знаю. Я уже ничего не понимаю. Просто мы очень часто врем друг другу. Играем. И так со всеми. Каждый раз я обещала себе, что вот с этим парнем я точно буду искренна. Но все заканчивалось очередным демонстрированием лже-оргазма. Я устала. Видимо, я просто не могу кончить с 99% мужчин. Я все время оглядываюсь на него. Я все время думаю о нем. Бывает, что еще чуть-чуть... Но. Просто для моего оргазма нужна быстрая, сильная, бешеная стимуляция клитора. И не столько языком, сколько пальцами. А мужики все какие-то... мямли. Погладят, поцелуют, подышат на него... Идиоты! Интересно, кончили бы они, если бы я погладила или только поцеловала их член?
- А ты что, объяснять это не умеешь?
- Представь себе! Не умею!
- Ну мне же объясняешь!
- Это ты. А то - мужчина, перед которым осрамиться боишься. Вдруг я не кончу или еще что? Опять притворяться? Лучше уж сразу. Чтобы не было очередного разочарования.
- Ну как знаешь. Тебе выбирать.
- Да. Мне. А вот почему мужчины считают лесбийскую любовь красивой?
- Потому что им нравятся женщины. А когда их две - это удовольствие в квадрате.
- Это понятно. Вопрос в другом: почему они считают такой секс естественным?
- То есть?
- Ну вот мой Виталик вчера с Петровичем на кухне обсуждали этот вопрос. И красиво это якобы, и органично. А я влезла в их разговор: "Ну-ка,-говорю, - Виталюся, чмокни Петровича в губы!"
- Ха-ха! И что?
- У Виталюси глаза вылезли: "Ты что? С ума сошла? Извращенка!" Как же, говорю, ты можешь называть меня извращенкой, если только что утверждал, что секс между однополыми партнерами - это органично?
- И что они?
- Заорали хором: "Органично, это когда между двумя женщинами. А между двумя мужчинами - это уже извращение!"
- Интересно, кто это определял?
- Вот вот! Они и определили. Мужчины. А женщин спросить забыли.
- Просто этот мир безнадежно мужской. И нормой в нем становится то, что нравится им.
- Да. Им нравится, когда две женщины ласкают друг друга. И они тут же называют это красивым и органичным. Почему же я не могу назвать таким же красивым то, как двое мужчин ласкают друг друга? Почему меня сразу обзывают извращенкой? Может мне это тоже нравится! Им и в голову не приходит, что лесбийская любовь вызывает у меня не менее интенсивные рвотные позывы, чем у них - гомосексуальная.
- Ладно, не обращай внимания!
- Не обращаю. Что мне еще остается? А у тебя когда-нибудь был секс с женщиной?..
- Нет. Мне как-то больше мужчины нравятся
- Неужели! А мне кажется, что ты их на этой кухне усиленно ругаешь.
- А ты разве нет?
* * *
- Мужики поражают меня своей уверенностью в том, что абсолютно точно могут определить: симулирует женщина оргазм или испытывает его по-настоящему. Я с Костиком прожила почти год. Когда мы расставались, он кричал: "Ты думаешь, я не знал, когда ты в постели кончала, а когда притворялась?". Этот Шерлок Холмс очень бы удивился, если бы узнал, что я с ним вообще никогда не кончала.
- Хи-хи... А почему ты его не обрадовала этой новостью? На прощанье, так сказать?
- Злобная девчонка! Он бы нажил себе кучу комплексов!
- Надо же, какая трогательная забота!
- К тому же, я боялась сжигать мосты. Надеялась, что мы еще помиримся. А после таких откровений он точно не вернулся бы.
- А если бы вернулся, то ты продолжала бы и дальше притворяться в постели...
- Ну и что? Оргазм - это не принципиально. Уж его-то я могу легко достигнуть и без лишних напрягов с мужчиной. Мужчина мне нужен не для оргазма, а для любви.
- Глубокая мысль!
- Не кривляйся! Да, мне важно кого-то любить, о ком-то заботиться, кого-то считать своим родным человеком. А не быть просто потребительницей оргазмов.
- Ну с Костиком это тебе явно не грозило.
- Да ну тебя!..
- Катька, не злись. Просто иногда мне кажется, что женщины сильнее любят, чем мужчины.
- Женщины почему-то сильнее привязываются. Где-то я слышала, что нескольким парам, живущим в гражданском браке, задали вопрос об их статусе. Почти все женщины ответили: "Я замужем". И почти все мужчины: "Я свободен".
- М-да... Весело...
- Поэтому нельзя в мужчине растворяться. Им это все равно на фиг не нужно.
- Они говорят, что нужно.
- Это они только говорят. А попробуй, растворись - тут же начнут озираться по сторонам в поисках новой гордой лани. В любви ведь почти как на войне: беда побежденным!
- Саган?
- А-а... Кажется. Но это не важно. Важно то, что все мужчины мечтают о преданности, но начинают зевать от скуки, как только преданность эту получают.
- Ну это ты загнула!
- Ха! Оглянись вокруг! Не Женька ли бросил любящую жену, которая ему только что ноги не мыла? Не Вовка ли отказался жениться на Оксаночке, умнице, добрейшей девочке, которая готова была на все ради него?
- Ну...
- Вот тебе и ну! Делай выводы!
- Какие? Никого нельзя любить?
- Нельзя приносить себя в жертву! Нельзя смотреть им в рот! Нельзя ставить их интересы выше своих! Нельзя превращаться в домашнюю прислугу! Нельзя жертвовать своей карьерой, своими увлечениями и привычками. Нельзя отдавать всю себя - это утомит и его самого.
- Тихо, тихо! Расшумелась!.. Лекции твои мне совершенно ни к чему! Я о себе никогда не забываю.
- Ага, а какого черта на последние деньги покупала Ваське... эту дорогущую штуку для машины?
- Ну ты вспомнила! Это было сто лет назад... Ну и должна же я была ему что-то подарить на день рожденья.
- И потом перебиваться с хлеба на воду? А ты помнишь, что он тебе подарил?..
- Помню... Все, прекратим этот разговор.
- А-а, зацепило! Ты о Ваське всегда думала больше, чем о себе. И что в итоге? Он это оценил?
- Уф... Ну и что делать в таком случае?
- Играть роль внутренне независимой женщины.
- Как долго?
- Бессрочно. Всю жизнь.
- Муть! Такое лицедейство отнимет все мои силы. И не позволит быть собой.
- Играя, ты научишься думать прежде всего о себе, а потом о тех, кто рядом.
- Это же кощунство! А как же "возлюби ближнего, как самого себя"?
- А как ты себя любишь? Предпочитаешь голодать, лишь бы купить какому-то чесноку навороченную… блин, как она называется? И это после того, как он подарил тебе лак для волос?.. Ты не сможешь уважать и любить других, если не уважаешь и не любишь прежде всего саму себя. Эта совдеповская жертвенность сидит у тебя в подкорке головного мозга!
- А у тебя совдеповская жертвенность не сидит в подкорке? Не ты ли это целый год имитировала оргазмы с Костиком и не решалась поднять вопрос о том, что именно тебя не устраивает в сексе?
- Хм... Вот ты как!
- Именно так!.. С ним ты играла роль чувственной женщины, а сама втайне мечтала о вибраторе.
- Ах, вот ты как!
- Ты повторяешься.
- Да, я играла. Иногда нужно играть. Это мудрость.
- Это хитрость. "В любви почти как на войне"... Вот только когда же наступит перемирие? Когда мы прекратим все эти игры? Почему, чтобы нравится мужчине, надо его презирать? Чтобы слыть чувственной - надо имитировать шумный оргазм? Почему надо скрывать свою преданность, чтобы мужчина не заскучал?.. Почему так трудно быть просто влюбленной женщиной? Почему, чтобы быть интересной для мужчины, надо играть, хитрить, лицемерить, интриговать, кокетничать и притворяться?..
- А иначе никак, милая. Женщина просто обязана быть непредсказуемой. Женщина - это загадка!
- Боже! Какая тоска!.. Выйти бы замуж за какого-нибудь месье Перестукина, уехать в провинцию, развесить занавесочки в доме, посадить в саду вишни, нарожать детей. И как страшный сон забыть все эти тонкие высокоинтеллектуальные игры.
